[indent] Мы по-солдатски курим одну самокрутку на двоих и зябко жмемся друг к другу, как два последних друга посреди вечной зимы.  В мире до «Авроры» мы будто Бонни и Клайд — одни друг за друга и вдвоем против всех. Мерзнем в сугробах на крышах высоток мертвой Москвы, пытаясь поймать сигналы из других городов, но Россия молчит и веры в тебе все меньше.
[indent] Кто мы друг другу, Аня? Соратники? Ведь ты же мужик с сиськами, как сама бросала в сердцах в разгар очередной ссоры. Любовники? Твой портрет карандашным наброском в блокноте рядом с влюбленным кроликом — ты ведь была самой красивой девчонкой в московском метро и стреляла без промаха, даже не поднимая винтовку.
[indent] Хантер, ставший в нашем подземном мире почти легендой, учил тебя не бросать своих, а ты, наверное, училась любить? Совсем не для мечтателей твоя роза цвела.
[indent] Мы родные? Чужие? Ты громко ругаешься, не стесняясь в выражениях, переходя на тот язык, что понятен любому урке и этот контраст безобразен. Мы совсем не пара, Аня. Странноватый паренек с голосами в голове, пришедший с окраинной станции, и  единственная дочь главы спартанского ордена, ради которой Мельник весь мир перевернет вверх дном.
[indent] Что ты помнишь о мире до Войны, Аня? Мамины разговоры о далеком Владивостоке и океане, что плещется у самых ног, а солнце, огромное и теплое, каждое утро выныривает из воды. В твоих мечтах Тихий океан, такой же бескрайний и непостижимый, как и твоя душа. А еще там же, под пуховым одеялом теплых воспоминаний, покоится жестокое  и темное — громкие голоса ругающихся за не плотно прикрытой дверью родителей и запах крепкого алкоголя, ставший их верным спутником. Жестокость друг к другу со стороны самых близких отшлифовала и без того холодных камень, сделав неприступной, а потом и сказок о Владивостоке не стало. Умерли вместе с мамой и твоими игрушками стали патроны.

Отредактировано PR (2019-06-13 22:19:02)